В это трудно поверить, но министр внутренних дел Украины Арсен Аваков назвал Майдан проектом России. Он так и сказал, цитирую: "Сосредоточение непонятных, несимпатичных, несветлых людей на главной площади страны является проектом российской ФСБ и маргинальных партий, которые ушли в прошлое". Одновременно с этим собравшееся на Майдане вече потребовало от властей в течение месяца восстановить ядерный статус. "Требуем от высшего руководства государства в течение месяца принять решение о восстановлении ядерного статуса Украины", — сказали со сцены Майдана, а вече кричало: "Немедленно!"

Наблюдатели говорят, что взаимная ненависть достигла предела. Что Россия и Украина разошлись навсегда. Что наши народы больше никогда не будут вместе. История учит другому.

Ровно 543 года назад, 14 июля 1471 года, на левом берегу небольшой реки Шелони километрах в восьмидесяти от Новгорода состоялась битва между новгородцами и москвичами. Воевали русские с русскими. Причина, вы не поверите, — возможная евроинтеграция Новгородской республики.

Несколько влиятельных бояр во главе с богатой землевладелицей, олигархом Марфой Борецкой, оставшейся в истории как Марфа Посадская, возжелали избавиться от постоянно растущего давления из Москвы. И выступили за ассоциацию с Великим княжеством Литовским. Польский король и литовский князь Казимир IV немедленно прислал в Новгород своего эмиссара — князя Михаила Олельковича. Широкие народные массы восприняли это неоднозначно. Как было отмечено в летописи, цитирую: "Земстие люди того не хотяху". Не хотели евроассоциации и промосковски настроенные бояре. Однако Марфа Посадница и примкнувшие к ней олигархи, подкупавшие на вечах широкие партии бедняков, продолжали гнуть свою линию.

Московский князь Иван III, узнав о европейском выборе новгородских партнеров, расстроился. Сначала он пытался воздействовать на них через церковь. Московский митрополит убеждал новгородцев отказаться от латинского государства, по всему Великому княжеству Московскому разлетались "разметные грамоты", рассказывающие об измене Новгорода православию, и вскоре общественное мнение уже требовало собирать настоящий крестный поход. Убоявшись истинной веры, эмиссар Михаил Олелькович оставил Новгород, однако возмущенных москвичей было уже не остановить.

Поскольку из-за непрекращающегося политического кризиса новгородское войско было небоеспособно, европейски ориентированные бояре на свои деньги создали ополчение из наемников, как сказали бы теперь — Национальную гвардию. Численно это ополчение в два раза превосходило московское войско, однако, как говорится, деньги воевать не умеют. К тому же к москвичам присоединилась татарская дружина касимовского царевича Данияра, как сейчас сказали бы — мусульманских боевиков, которая и нанесла новгородцам решительный удар на Шелони. Европа же в лице Великого княжества Литовского своему ассоциированному партнеру не помогла, несмотря на найденный впоследствии в стане новгородцев договор с Казимиром IV.

Поражение в Шелонской битве лишило Новгородскую республику перспектив. Конец ее независимости, наступивший через семь лет, стал лишь делом времени. А модель управления, основанная на вечевом майдане, со сцены которого со "смердами" и "безыменитыми мужиками" говорят пекущиеся только о своих активах олигархи, в очередной раз показала свою неэффективность в деле сохранения национального суверенитета.

Исторические параллели, как видите, напрашиваются сами собой, однако не ради одних исторических параллелей я сегодня все это вспомнил.

А ради того, чтобы еще раз заметить: несмотря на поражение при Шелони, несмотря на запрет вече и вывоз вечевого колокола в Москву, несмотря даже на опричный погром, устроенный Иваном Грозным через сто лет после Шелони, новгородцам и москвичам теперь и в голову не приходит, что когда-то они жили в разных государствах. Никакой национальной обиды. Никаких "разошлись навсегда" и "Новгород окончательно потерян для Москвы". История Новгородской республики стала частью общей русской истории.  Точно так же, как частью общей русской истории является история Киева. И русскую историю на части не разорвать.

Максим Кононенко, Вести.ru

Читайте также: