Архив записей
Наш опрос
Друзья сайта
Статистика
Онлайн всего: 7
Гостей: 7
Пользователей: 0
Главная » 2015 Май 1 » Рейтинг В. Путина за последние 15 лет, часть вторая.
18:25 Рейтинг В. Путина за последние 15 лет, часть вторая. | |
|
«Новое качество» в отношении общественного мнения к В. Путину возникает только в 2014 году, спустя два года после начала третьего президентского срока. Для России год начался с праздника Олимпийских игр в Сочи, но закончился возвращением отношений со странами Запада, прежде всего — США, к преддверию новой «холодной войны». Весь год прошёл под знаком эскалации напряжённости. Промежуточные вехи: государственный переворот на Украине; серия резонансных решений, принятых лично В. Путиным, а именно — обращение в СФ за предоставлением права ввода войск на Украину (вскоре отозванное); силовая страховка крымского референдума; подписание закона о вхождении Крыма и Севастополя в состав РФ — ключевое событие года. Рост общественной поддержки В. Путина стартовал с началом Олимпиады в Сочи, пользовавшейся повышенным общественным вниманием и популярностью. По данным ВЦИОМ, в начале февраля, ещё до открытия Олимпиады, показатель одобрения текущей деятельности президента составлял менее 61%. После завершения Олимпиады он увеличился до 67,7%, практически до значений мая–июня 2012 г., когда В. Путин только вернулся в Кремль. Вертикальный взлёт электорального рейтинга президента начался с мартовских решений по Украине и Крыму. По данным ФОМ, восходящее движение электоральных показателей В. Путина началось с марта 2014 г. По май включительно оно проходило «скачкообразно», в результате чего указанный показатель вырос на 22 п.п. (с 45% до 67%). С апреля по август повышательный тренд продолжился, но происходил медленно. В августе электоральный рейтинг достиг 70% отметки, сохранялся на этом уровне до ноября включительно, увеличился до 73% в декабре и сократился до 71% в январе 2015 г. В этот период рейтинги доверия и одобрения текущей деятельности также продемонстрировали впечатляющий рост и двигались по схожей траектории. Заметно улучшилось качество показателя «доверие». По данным ФОМ, в январе 2015 г., как и в феврале 2014 г., среди заявлявших о доверии к главе государства, те, кто доверяет с оговорками («скорее доверяю») по-прежнему преобладали над теми, кто выражает «безусловное доверие». Но удельный вес этих групп заметно изменился. Если в феврале 2014 г. преобладание первых над вторыми выражалось значением в 22 п.п., то в январе разрыв между ними сократился в два раза — до 10 п.п. Доля выражающих «безусловное доверие» увеличивалась опережающими темпами. Показателем новой политической мобилизации в обществе стал рост интереса к президентским выборам. По данным ФОМ, с марта 2014 г. по конец марта 2015 года удельный вес затруднившихся с ответом относительно участия в президентских выборах, а также тех, кто сообщал, что не пошёл бы на выборы, сократился в два раза (соответственно, с 12% до 6% и с 18% до 8%). Общественный подъём в связи с возвращением Крыма создаёт новое «путинское большинство». В количественном выражении политическая коалиция президента расширилась на 25 процентных пунктов. Вернулась часть среднего класса, выросла популярность среди молодёжи. По данным ФОМ, в конце марта 2015 г. в возрастной категории 18–30 лет 74% опрошенных демонстрировали однозначно позитивное отношение к В. Путину (готовность поддержать на президентских выборах, доверие и одобрение текущей деятельности). Символы, связанные с присоединением Крыма, широко проникли в молодёжную поп-культуру (знаменитое «крымнаш», превращение прокурора республики Натальи Поклонской в культовую фигуру и др.). Но в целом расширение политической коалиции В. Путина не имеет привычных «привязок» к социально-демографической структуре, уровню образования, доходов и занятости, т. е. не соотносится с интересами, предпочтениями и политико-идеологическими установками. Реакция общественного мнения на «крымские решения» была мощной и устойчивой, что свидетельствует о её глубине. Не удалось обнаружить ни одной категории граждан, которая не была захвачена «посткрымской волной». Похоже, оказалась затронута очень глубокая и чувствительная сфера, общая для абсолютного большинства российских граждан (80%+). Нечто подобное наблюдалось в самом конце 1990-х, в ходе «антитеррористической» мобилизации общественного мнения, когда под угрозой оказались личная и коллективная безопасность. Но в 2014–2015 гг. ситуация была качественно иной. Всеобъемлющая мобилизация произошла не на выборах и не перед лицом смертельной угрозы, активизирующей «витальные» потребности. Люди оказались перед необходимостью самоопределиться в новой системе координат, связанной с коллективной идентичностью и сферой высших ценностей: признанием, уважением, достоинством, справедливостью. Скорее всего, сработали «нематериальные активы» российского общества, подросшие и окрепшие за последние 15 лет: новая вера в свои силы, повысившаяся коллективная самооценка, возросшее самоуважение и чувство собственного достоинства. В этом же ряду — государственный суверенитет, который стал психологической реальностью в российском общественном мнении; обострившееся восприятие положения своей страны в мире и отношения к ней со стороны наиболее могущественных стран как несправедливого. Активизация комплекса ценностей, связанных с национально-государственной идентичностью, преодолела социально-демографические и политические различия и породила новое «посткрымское» единство в российском обществе, которое политически сплотилось вокруг В. Путина. Главная отличительная черта новой коалиции В. Путина — «патриотическое большинство». Оно рождается через солидарность со «своими» в Крыму и Новороссии. По данным ВЦИОМ, в сентябре 2013 г. (т.е. до государственного переворота в Киеве в феврале 2014 г. и начала гражданской войны на Украине) 56% соглашались с утверждением, что «по большому счёту» Крым — это Россия. (Несогласие выразили 39%.) Этническая дистанция, отделяющая российских граждан от украинцев, чрезвычайно мала, но на всех украинцев подобные настроения не распространяются. С аналогичным утверждением в отношении всей Украины согласились только 29%, против высказались 67%. Место концентрации солидарности российского общественного мнения со «своими» на Украине — регионы юго-востока, получившие общее название «Новороссия». Намечается вектор превращения российского общества в современную нацию, основанную на включенности граждан в политическое целое страны. (Напомним, что первая политическая мобилизация вокруг В. Путина на выборах 2000 г. также носила отчётливый патриотический оттенок.) «Посткрымский» общественный подъем обладает чертами политической мобилизации, но, в отличие от предыдущих версий, новое «путинское большинство» возникает не на выборах и не является по своему происхождению электоральным. (Пиковые значения электорального рейтинга В. Путина позволяют считать это большинство «предэлекторальным» по отношению к реальным выборам 2018 г.) «Посткрымское» большинство наделяет президента новыми измерениями политического лидерства. Готовность 75–80% россиян голосовать за него на президентских выборах означает, что по масштабам и качеству общественной поддержки В. Путин в буквальном смысле приблизился к статусу «президента всех россиян» (ещё больше, чем после выборов 2004 г. и в период 2006-2008 гг.). Он окончательно вернулся на позиции «национального лидера» и «морального лидера». По данным ВЦИОМ, в конце апреля 2014 г. президент вызывал чувство уважения у 43%, надежды — 34%, доверия — 31%. По данным ФОМ, в середине июня 2014 г. 66% считали, что деятельность В. Путина в качестве главы государства полностью отвечает интересам таких людей. (Значение показателя практически вернулось к результату 2007 г. — 65%. В сентябре 2012 г. он составлял 36%.) Это существенно расширяет общественную аудиторию, восприимчивую к инициативам Путина-лидера, повышает авторитет и силу его идей. В имидже В. Путина выходят на первый план и становятся более рельефными черты, связанные с энергичным, опытным и ответственным лидерством. По данным ВЦИОМ, с октября 2013 г. по апрель 2014 г. доля тех, кто квалифицировал президента как «умного, грамотного, компетентного», увеличилась с 10% до 21%, как «решительного, целеустремлённого» — с 14% до 20%. Среди черт, которые делают В. Путина привлекательным, в апреле 2014 г. опыт отметили 44% (+3 п.п.), воссоединение Крыма с Россией — 43%, энергию, решительность, волю — 37% (+4 п.п.), дальновидность — 27 % (+5 п.п.), обеспечение стабильности в стране — 25% (+3 п.п.), качества «настоящего лидера, способного повести за собой людей» — 24% (+6%), способность «навести порядок» — 24% (+6%), способность к компромиссам, «объединению различных политических сил» — 17% (+5 п.п.), принципиальность — 16% (+3%). Как и на предыдущих этапах движения электорального рейтинга, политическая мобилизация вокруг В. Путина сопровождалась повышением уровня доверия и поддержки остальных звеньев политической системы, которые общественное мнение связывает с ним. Особое место в этом ряду занимает «команда президента» — собирательный образ обитателей кремлёвского Олимпа, работающих непосредственно с президентом. (Речь идёт не о реальной, а о «виртуальной» команде, существующей в общественных представлениях.) Крымско-украинские события завершили превращение В. Путина в общественном мнении в политического лидера мирового масштаба, способного самостоятельно порождать новые глобальные тренды и менять геополитический порядок. По силе и значимости образ российского президента затмевает западных лидеров. Сопоставимых фигур обнаружить не удаётся. Новый масштаб и сознание правоты наделяет В. Путина моральным превосходством. Критика европейских лидеров за отсутствие самостоятельности во внешней политики и призывы вернуть себе суверенитет воспринимаются как обоснованные и оправданные. Бросив политический вызов США от имени остальной части мира и приступив на деле к созданию новой геополитики (строительство ЕврАзЭС, инициативы по расширению Таможенного союза, активизация БРИКС), российский президент становится естественным центром притяжения для других зарубежных лидеров, не принимающих однополярность под руководством США. Начало активного обустройства мира за пределами сферы влияния государства-гегемона наглядно опровергает тезис об изоляции России. В «посткрымском» контексте оказалась широко востребована функция Путина-президента как символического воплощения России как единого целого. Совмещение политических и символических функций закрепляется в общественном мнении и проникает в самый центр образа Путина-лидера. Тесное сближение с образом России находит выражение в формуле: «Нет Путина — нет России, есть Путин — есть Россия». Стилистика «сдержанности» побуждает В. Путина отказаться от политической самодостаточности и в новом контексте. На пике политической поддержки российский президент публично дистанцируется от популярной формулы общественной консолидации и в эмоционально окрашенной форме определяет своё позиционирование в новых условиях: «Я не мыслю себя без России». Если для «раннего» Путина в качестве высшей инстанции, стоящей над главой государства, выступало «общество», для «посткрымского» Путина 2014–2015 гг. — «Россия». Это не только новая политическая и моральная инстанция. Масштаб соотнесения укрупняется, становится более значимым, наполняется историческими и цивилизационными смыслами. В публичной презентации главы государства снова усиливаются мотивы «службы», но на этот раз не в качестве «управляющего по найму», а как государственного деятеля, посвятившего себя России. «Служба» обретает миссию и превращается в «служение». В образе В. Путина закрепляется историческая составляющая. Российского президента уже давно сравнивают с фигурами великих политических лидеров, которые круто изменили в лучшую сторону судьбу своих стран и по этой причине прочно «вошли в историю» (Шарль де Голль, Дэн Сяопин, Франклин Д. Рузвельт). Но прежде такого рода оценки не выходили за рамки политического класса, экспертного сообщества и СМИ, отечественных и зарубежных, и не становились частью российского общественного мнения. Возвращение Крыма в Россию стало рубежом. Это «мегасобытие», которое меняет геополитическое пространство, историческое время (феномен «возвращения») и сознание обычных людей. После Крыма инициатор исторического события («я лично принимал решение») превращается в величину исторического масштаба и значения, оставаясь на посту действующего президента. Резкое увеличение масштабов, политического веса и значения в «посткрымский» период существенно улучшили оценку политических перспектив действующего президента. По данным ВЦИОМ, доля тех, кто был уверен в хороших политических перспективах В. Путина уже в апреле 2014 г. составила 69%. (В 2012 г. — 40%.) Такая позиция была характерна для молодёжи (67%), пожилых (71%), москвичей и петербуржцев (76%), а также жителей сёл (68%). В обществе быстро расширился запрос на новый президентский срок для действующего президента. По данным ФОМ, с сентября 2012 г. по июнь 2014 г. удельный вес тех, кто хотел бы, чтобы В. Путин оставался президентом и после 2018 г., увеличился с 29% до 66%. Сократилась и доля неопределившихся с ответом (с 27% до 20%). Из гипотетической возможности, которую в 2012–2013 гг. поддерживало менее половины общественного мнения, четвёртый президентский срок В. Путина получил одобрение абсолютного большинства и стал практически безальтернативным. По данным ФОМ, в конце марта 2015 г. электоральный рейтинг действующего президента достиг нового исторического максимума и составил 76%. Выдвижение В. Путиным своей кандидатуры на президентских выборах 2018 г. стало осязаемой политической перспективой. Особенности нынешнего этапа динамики рейтинга: проблема устойчивости Попадание электорального рейтинга В. Путина в экстремально высокую зону ставит вопрос о степени устойчивости его значений. Часть экспертов предполагает, что снижение показателей со временем обязательно произойдёт. Среди возможных причин упоминается неизбежная психологическая усталость и влияние ухудшение ситуации в экономике. Можно также напомнить, что «посткрымское» большинство возникло не на выборах, и хотя выражается в показателях электорального рейтинга, в строгом смысле «электоральным» не является. Нынешняя готовность поддержать президента на будущих выборах не опирается в полной мере на дисциплинирующую силу решений, принятых на прошлых президентских выборах. Разница значений между результатом президентских выборов 2012 г. (63,6%) и результатом замера электоральных намерений на конец марта 2015 г. (по данным ФОМ, 76%) составляет более 10 п.п. «Внеэлекторальное» происхождение «посткрымского» большинства в принципе может сделать его менее устойчивым. Правда, данное рассуждение не учитывает того, что «посткрымское» большинство возникло не на «пустом месте». Его основу образуют избиратели В. Путина, проголосовавшие за него на выборах 2012 г. и составляющие по своему удельному весу абсолютное электоральное большинство внутри «посткрымского» внеэлекторального супербольшинства. Во-вторых, очевидно, следует различать неизбежное колебание значений, находящихся в экстремально высокой зоне (данные ФОМ свидетельствуют, что такие небольшие колебания действительно постоянно происходят) и серьёзное снижение электорального рейтинга, которое способно изменить политическую ситуацию в стране. Какими в количественном выражении должны быть эти колебания, чтобы их можно было отнести к категории «серьёзных», — предмет отдельного экспертного обсуждения, которое в той или иной форме будет происходить. Но в любом случае одним из критериев отнесения колебаний значений рейтинга к категории «серьёзных» должно быть соотнесение с величиной исходных («экстремальных») величин. На фоне электорального рейтинга 76% в марте 2015 г. все предыдущие значения выглядят достаточно «скромно». Но в 2012 г. показатель электоральной поддержки в 49% сделал В. Путина недосягаемым для любого из остальных претендентов и обеспечил возвращение на пост президента уже в первом туре выборов. В-третьих, нужно учитывать, что контекст восприятия В. Путина общественным мнением, который играет критическую роль в движении рейтинговых показателей, к настоящему времени существенно изменился, и его нужно соотносить с более широким кругом факторов. Непосредственный эффект Крыма в общественном мнении, судя по всему, уже исчез и исчез довольно давно, возможно, к осени 2014 г. На передний план вышли другие критически важные факторы, сила и знак которых, скорее всего, будут оказывать основное влияние на рейтинг. Это ситуация в экономике, санкции Запада и ситуация на Украине. Судя по последней информации, возможность ситуации в экономике негативно повлиять на электоральную поддержку российского президента оказалась несколько преувеличенной, по крайней мере, это выглядит таким образом в настоящее время. Кроме того, не следует забывать, что предыдущий экономический кризис 2009 г. на электоральном рейтинге В. Путина не отразился никак. Что касается санкций Запада, то они уже давно не воспринимаются ни как «экономические», ни как «санкции». Действия Запада в отношении России воспринимаются в общественном мнении как откровенная военная угроза, а ситуация на Украине — как её составная часть. Большинство в общественном мнении воспринимает ситуацию вокруг России как «предвоенную». Международно-политическая ситуация, сложившаяся вокруг России, создаёт «внешний обруч», который с высокой степенью вероятности будет удерживать электоральный рейтинг В. Путина на высоком уровне, даже вопреки новому ухудшению экономической ситуации, если оно произойдёт. Особенность восприятия кризисных явлений в экономике, скорее всего, также будет «работать» на поддержание рейтинга. В общественном мнении кризис имеет внешние корни (санкции + падение цен на нефть). Активное присутствие «обобщённого Запада» в восприятии экономического кризиса переводит его во многом в плоскость геополитического противостояния, где позиция России оценивается как справедливая и безальтернативная. Это создаёт второй «внешний обруч» для поддержания рейтинговых показателей на высоком уровне. В общественном мнении возникла реальная и близкая угроза гражданам России как единому целому. В этом отношении совокупность вызовов, возникших в результате украинского кризиса, сопоставима с теми, которые были порождены резким снижением дееспособности государства, чеченским сепаратизмом и террористической угрозой в конце 1990-х гг. Для общественного мнения вызовы 2014 2015 гг. похожи на угрозы 1999 г. В-четвертых, при оценке устойчивости нынешних значений электорального рейтинга к «серьёзным» колебаниям необходимо также учитывать масштабы и глубину морально-политической трансформации в восприятии В. Путина в российском общественном мнении, и самого общественного мнения за последние 15 лет. За эти годы В. Путин превратился в естественного лидера России, а современную Россию невозможно представить себе без Путина. В восприятии общественного мнения он не просто безальтернативен, он — несменяем. Для российского общества он перестал быть просто президентом, самым популярным политиком, моральным и национальным лидером. Он стал важнейшим активом российского государства, сопоставим с территорией, природными ресурсами и вооружёнными силами, и также как они — неотъемлемым. Отношения между «таким» общественным мнением и «таким» Путиным не могут создать серьёзные угрозы электоральному рейтингу. Потенциальным источником проблем может стать обострение внутриэлитных конфликтов в результате превращения четвёртого президентского срока в реальную политическую перспективу. Алексей Зудин, политолог, член Экспертного совета Фонда ИСЭПИ Читайте также:
| |
|
| |
«Посткрымское большинство» и новые качества лидерства: 2014 г. –настоящее время| Всего комментариев: 0 | |