Для русского человека война не является новостью. Русский человек всегда воевал, поэтому война стала неотъемлемой константой его бытия. Перерыв наступил ненадолго, после развала советской империи и полной сдачи всего и вся. Отказавшейся от собственного цивилизационного вектора России было не за что воевать – ее окружали одни партнеры.

Попытки Путина добиться принятия России на равных в клуб западных держав (по сравнению с колониальным статусом 90-х) привел к определенной конфронтации. Но до войны (даже холодной) дело не доходило – Россия не выдвигала собственной повестки дня. Чтобы с тобой воевали, ты должен представлять некоторую величину. Россия же являлась недоделанной западной демократией, и первые лица страны в открытую признавали, что нам еще очень многому предстоит учиться у партнеров.

Глобальный Запад во главе с США предъявлял к России претензии за несоблюдение прав человека. Российские дипломаты находили аналогичные в самих США и ловили партнеров на двойных стандартах. Запад, предостерегая Россию от имперских рецидивов, продолжал методичное наступление на Восток. Возникновение все новых и новых военных баз по периметру российской границы давно стало рутиной.

В декабре прошлого года Запад вторгся на территорию русского мира. Вторгся, следует отметить, хорошо подготовив для этого почву. Трезуб Правого Сектора для укронацистов органично сочетается с полосами американского флага и звездами ЕС, гимны незалежности перемежаются славословиями европейскому выбору. Партнеры показали, что остановятся, только если России как исторического субъекта не будет. И тогда власть поняла: надо все менять. России предстоит решиться снова быть империей. Или не быть вовсе.

Что значит выбрать имперское бытие? Это значит смотреть смерти в лицо. Это значит жить вечным напряжением воли. Расхожим аргументом против империи является утверждение, что все империи обречены на распад. Поэтому лучше выбрать «бессмертие» в составе глобального человечества. Но такое бессмертие подобно животному – блаженные создания природы не мыслят о смерти, не делают нравственного выбора. Такое состояние для животных данность. Но животное состояние человека – уже результат осознанного выбора.

Имперский путь страшен. Находясь на его пороге, мы уже видим как старое бытие, подобно пергаментному листку, сворачивается в трубочку и рассыпается пеплом. Побледнели и распались слова «демократия», «права человека», гражданское общество», «Российская Федерация», «государственный суверенитет», «международное сообщество», «правовое поле». И, уже не скрываемые демократической хартией, предстали во всем своем ужасающем безобразии дымящиеся развалины русского мира. Вместо соседей мы увидели нацистов, готовых к наступлению. Вместо партнеров – победителей, загнавших нас в резервацию, в концлагерный барак, который вскоре должен быть сожжен. Вместо граждан другого государства – русских, которых убивают. И снова мы существуем в таком простом и понятном для каждого из нас режиме войны.

Донбасс принял первый удар на себя. Эти люди окружены со всех сторон, и надежда у них только на собственную силу духа. Для них (в прямом или переносном смысле) предупредительно оставляют узкий коридор, называемый «гуманитарным», но они понимают, что вести он может только в дом Профсоюзов, где довольные палачи уже ждут с бутылками напалма в руках. Донбасс сделал выбор: стоять до конца. Для передового рубежа возрождающейся русской цивилизации уже неактуальны демократические выборы между Ярошем и Добкиным. Даже если все ОБСЕ будут следить на них за «соблюдением норм права».

Граждан новой империи совсем немного, но они уже с полным правом могут сказать про себя, что говорили со смертью на равных. Большинство же смотрит развлекательные передачи с Галкиным и Ургантом, и, пока бандеровцы, упоенные одесской бойней русским хoлoкoстoм, вывешивают свои фото с коктейлями Молотова и битами, обещая дойти до Москвы, они собирают лайки в социальных сетях, рассказывая, какой ресторан посетили на выходных. Это блаженные бессмертные существа, для которых история со всеми ее войнами закончилась навсегда. Но не умирает на земле только тот, кто не жил.

Российская власть поняла, что надо все менять. Но поменять относительно благоустроенную государственную корпорацию РФ на дымящиеся руины русского мира значит шагнуть в смерть. И власть все еще колеблется, оттягивая страшный момент. А неудавшиеся партнеры уже и не пытаются делать вид, что верят в ее платежеспособность – для них корпорация Россия давно обанкротилась и подлежит ликвидации. Сравнение Путина с Гитлером, сделанное недавно Хилари Клинтон, показывает, что либеральная цивилизация настроена решительно как никогда. Обама и Меркель осуждают «российскую агрессию», их киевские подпевалы запретили праздновать День Победы. Нацепив черно-красные маки, они приговаривают российскую цивилизацию – и в прошлом, и в настоящем. Они присудили нас к бесславной гибели среди темного страха и уныния. Они хотят, чтобы мы чувствовали себя запертыми в заплесневелом холодном подвале и скулили от ужаса. Методично, без особых эмоций готовят средства уничтожения – так убивают взбесившихся животных.

Этот День Победы мы празднуем в изоляции, и нам некуда отступать. Остается идти вперед. А шаг вперед означает встречу с красной имперской смертью. Она не имеет ничего общего с уготованной нам бесславной гибелью. Тому, кто останется в живых, открыт славный путь к новой Победе.

Анастасия Кoвалева