Каковы перспективы Украины по мере углубления социально-экономического кризиса при одновременном обострении политической борьбы?

Главный итог первых четырех месяцев после победы «евромайдана» - фактический распад украинского государства. Поэтому решение Петра Порошенко начать переговоры с мятежными Донецком и Луганском – очевидно вынужденное. В этом контексте отмена Советом Федерации о возможности использования войск на Украине не выглядит «сдачей своих», тем более что к нему всегда можно быстро вернуться.

На пороге экономического коллапса

Как и предсказывали многие эксперты едва ли не на следующий день после победы «евромайдана» украинская экономика стремительно движется к краху. Данные государственной службы статистики Украины за первые пять месяцев демонстрируют значительное падение ключевых показателей социально-экономического развития страны: промышленного производства, объемов строительства, грузооборота, внешней торговли (см. таблицу 1).

С Россией – основным торговым партнером Украины – объемы экспорта и импорта снижаются опережающими темпами, что, в свою очередь, оказывает дальнейшее влияние на показатели обрабатывающей промышленности, ведь основным потребителем ее продукции является именно наша страна. Эта зависимость хорошо заметна, например, по индексу продукции машиностроения. Объявленная российским правительством программа импортозамещения (в первую очередь в оборонно-промышленном комплексе) означает, что падение выпуска украинских машиностроителей будет продолжаться. К тому же президент Петр Порошенко фактически подписал им приговор, запретив украинским оборонным предприятиям сотрудничать с Россией.

Осуществленный «Газпромом» перевод Украины на предоплату газа наносит еще один тяжелый удар по украинской промышленности, в первую очередь химической и металлургической. Сокращение продукции украинского химпрома за первые пять месяцев этого года уже составило более 12%, при этом производство удобрений, себестоимость которых критически зависит от цены на газ, снизилось на 23%, некоторые предприятия в этой отрасли остановлены. Резко снизились и объемы производства металлургической продукции. В региональном разрезе падение в машиностроении, химии и металлургии прежде всего отражается на макроэкономических показателях наиболее индустриализованных Донецкой и Днепропетровской областей, что и зафиксировали органы статистики: эти два региона с начала года переживают наибольший промышленный спад.

ВВП Украины за первый квартал сократился на 1,1% – на первый взгляд, это немного, учитывая глубину проблем, с которыми столкнулась страна. Однако анализ структуры ВВП демонстрирует, что удержать этот интегральный показатель от катастрофического падения удалось только за счет резкого увеличения доли финансовых услуг (см. таблицу 2). В реальном же секторе украинская экономика может похвастаться только ростом сельского хозяйства – в остальных его секторах наблюдается резкий провал при одновременном резком снижении валового накопления (приобретения различных активов).

Заметный рост торговли может означать в первую очередь то, что население  запасается товарами первой необходимости – это вполне логично на фоне постоянно ускоряющейся инфляции. В марте индекс цен в Украине составил 103% в сравнении с декабрем, в апреле – 106,4%, а в мае – уже 110,5%, наиболее быстро растут цены на услуги ЖКХ и транспорт (см. таблицу 3). При этом в стране прогрессирует задолженность по зарплате, а курс гривны к доллару с начала года упал почти в полтора раза (в январе за доллар давали 8,23 гривны, сейчас – уже почти 12 гривен). А средняя зарплата на Украине, по данным органов статистики, в первые месяцы этого года выросла всего на 9% – с 3148 гривен (или 382 доллара) в январе до 3432 гривен в апреле.

Назад в восемнадцатый год

Надвигающийся экономический крах сопровождается политической дезинтеграцией страны. Причем речь идет не только о том, что два восточных региона Украины – Донецкая и Луганская область – в одностороннем порядке провозгласили независимые народные республики, которые уже продемонстрировали свою способность к вооруженному сопротивлению. Однако крах Украины как единого государства состоялся еще раньше – когда новые власти фактически дали добро на создание вооруженных добровольческих подразделений, а по сути – частных армий.

Причем, в отличие от мифической «частной армии» Рината Ахметова, которая так и не сказала свое слово в событиях на Донбассе, представляя собой, видимо, обычный ЧОП, отряды, сформированные Коломойским, Ляшко и прочими «кондотьерами», быстро продемонстрировали свою боеспособность. Что, в свою очередь, сделало самих «кондотьеров» уже не просто «силовыми предпринимателями», а вполне самостоятельными игроками в политике, где силовой ресурс вышел на первое место. Об этом свидетельствует, в частности, предполагаемый конфликт между Порошенко и Коломойским, который отказался от объявленного новоиспеченным президентом прекращения огня и вдобавок потребовал прирезать к Днепропетровской области части Донбасса и Луганщины, которые (как бы) контролируются его отрядами.

Все это означает, что главный признак дееспособного государства – монополия государственного аппарата на применение насилия – Украиной утрачен. По сути дела, страна сейчас пребывает в том же состоянии, что и Афганистан или Сомали, где отдельные территории контролируются разными вооруженными группировками. С учетом давних политических традиций вполне уместно говорить о повторении ситуации начала Гражданской войны, когда территория Украины быстро стала ареной противоборства различных бандформирований и квазигосударственных структур.

По мере углубления социально-экономического кризиса в стране перспективы новой петлюровщины и махновщины будут неотвратимы, и подобное развитие событий также легко предсказывалось еще несколько месяцев назад. Судя по новостям, которые просачиваются из других регионов Украины, помимо мятежных Донбасса и Луганщины, в ряде центральных областей страны уже заметны признаки настоящей партизанской войны. Диверсионные группы ополчения уже несколько раз совершали вылазки против украинской армии и карательных отрядов на территории Харьковской области, на днях был взорван железнодорожный мост в Запорожской области, в Одессе жгут магазины и заправки причастных к событиям 2 мая, и это, похоже, только начало.

Особо следует сказать о таком неизбежном риске гражданской войны, как разрушение инфраструктуры – как в ходе собственно военных действий, так и в результате ослабления контроля со стороны государства. Ущерб, нанесенный инфраструктуре Донбасса карательной операцией, уже огромен, но при этом появляется все больше признаков грядущих техногенных катастроф, не связанных с войной напрямую. В апреле жертвами выброса газа на шахте имени Скочинского в Донецкой области стали 7 человек, еще 9 горняков погибли в.середине июня на частной «копанке». В этом же ряду – недавний взрыв на магистральном газопроводе в Полтавской области, судя по всему, ставший результатом износа оборудования. И уж совсем экстремальный риск представляют собой в результате эскалации конфликта украинские АЭС, две из которых (Южно-Украинская и Запорожская) находятся в зоне территориальных претензий проекта федерации

 «Слил» или не «слил»?

На этом почти катастрофическом фоне большинство рассуждений о позиции российского руководства и лично президента Владимира Путина выглядят, как минимум, спекулятивными построениями. Если резюмировать все сказанное за последние месяцы и Путиным, и другими руководителями государства по ситуации в двух восточных регионах Украины, то вырисовывается вполне последовательная позиция из трех пунктов. Первое: Россия не намерена присоединять Донбасс и Луганщину. Второе: Россия настаивает на прекращении огня и разрешении конфликта переговорным путем. Третье: Россия поддерживает позицию двух регионов в части расширения их полномочий и статуса русского языка и готова оказывать им широкую невоенную помощь, в том числе в приеме и размещении беженцев.

Последнее предложение Путина отменить постановление об использовании Вооруженных Сил РФ на Украине, уже поддержанное Советом Федерации, выглядит шагом назад. Однако необходимо учитывать, что соотношение сил повстанцев и «антитеррористической операции» за последние недели заметно изменилось. Говорить о «коренном переломе» в пользу ополчения Донбасса и Луганщины, наверное, пока рано, но если суммировать информацию, поступавшую из разных источников, то вырисовывается следующая картина.

Первое: ополчение последовательно выводит из строя авиацию противника – его главное преимущество в боевых действиях, а также средства аэронавигации. В начале июня  уполномоченный правительства Украины по вопросам антикоррупционной политики Татьяна Чорновил заявила, что на вооружении у армии осталось всего 10 вертолетов. Второе: у ополчения появилась бронетехника – на днях народный губернатор Донбасса Павел Губарев сообщил о «большом количестве» танков, оказавшихся в руках повстанцев. Третье: вопреки заявлениям украинских властей, ополчение по-прежнему контролирует значительные участки границы с Россией, а значит, попытка быстрого окружения ДНР и ЛНР, на которую сделал ставку Порошенко, не сработала. Четвертое: сами украинцы, похоже, начинают осознавать, что война на востоке страны уже привела к огромному количеству жертв среди военнослужащих и «добровольцев» – сообщения об антивоенных акциях в западных и центральных регионах страны поступают регулярно.

В ситуации, когда экономика Украины с каждым днем приближается к краху при одновременном обострении политической борьбы (уже упомянутый демарш Коломойского) начало переговоров с восточными регионами было для Порошенко вполне оправданной мерой – или же кратковременной передышкой для концентрации сил на основных фронтах. Последнее, безусловно, представляет собой серьезный риск для ополчения, но глава комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров уже заявил, что постановление о применении на Украине российских войск может быть вновь принято в любой момент.

Николай Проценко

источник: kavpolit.com

Читайте также: